Читать книгу "Королевы Иннис Лира  - Тесса Греттон"

Сам центр был всего лишь каменным прямоугольником, вырезанным в горе и с резным выступом вдоль стен – для сидения. Вход, через который пришла Риган, выходил через двадцать футов и через две узкие каменные колонны прямо наружу, в темную долину внизу. Город Астора наполняло теплое сияние, и за ним находились слегка приподнятые бархатные холмы перед простирающимся пурпурным небом.

На крыше была высечена шестиконечная звезда, позволявшая лунному и звездному свету тускло светить внутрь. Это было неподходящее время дня или ночи для выполнения функций на вершине самой длинной ночной луны.

Риган прошла прямо под нижний просвет, где шиферный пол треснул от старости, и преклонила колени рядом с единственным украшением этого места: каменным водоемом, вырезанным рядом с глубоким узким колодцем. Колодец был накрыт деревянной крышкой, Риган оттолкнула ее. Она опустила пальцы в застоявшуюся воду, нарушая скучное отражение ночного неба, и прикоснулась влажным благословением к щекам, губам, а потом и к белью над своим животом. Рука Риган осталась там, защищая единственную звезду, о которой заботилась принцесса: новый укол света в глубине ее тела.

Риган склонила голову, улыбка продолжала играть на ее губах, и молодая женщина подумала о своей жизни – динамичной, опасной, искрящейся. Дыхание Риган было то слабым и продолжительным, то глубоким и насыщенным. Совсем не то ощущение, к какому привыкла Риган с ее резкими, яростными амбициями. Принцесса крайне редко чувствовала покой в своем сердце. Удовольствие, однако, являлось вещью, о которой она только недавно узнала, и Риган с радостью поняла, к чему именно это состояние может привести.

Звезды становились ярче, как она и ждала, небо окрашивалось, пока не стало чернее черного.

Риган снова представила себе: рот ее сестры, неожиданно открывшийся от удивления; их объятия; напряженный, грубый спор, за которым последует обновленная преданность друг к другу. Весьма захватывающе – предвидеть особое, уникальное удовольствие от общения с Гэлой, бытия в самом свирепом, великом столпе ее сердца.

Конечно, Риган услышала приближение сестры.

Шум и брюзжание, странный и приятный металлический звон – почти песня.

Риган распрямила плечи, встала в позу раскаяния.

Гэла ворвалась в комнату сзади нее с тихим проклятием.

– Сестра, – жестко сказала Гэла. Не из-за гнева или раздражения, а для себя. Гэла использовала слова и движения, будто это доспехи или боевые молоты. Риган предпочитала, чтобы ее собственные шипы были маленькими, точными и утонченными, хотя и не менее смертоносными.

Откинувшись на пятки, Риган запела на языке деревьев.

«Сестра», – единственное из множества слов, какое разобрала Гэла.

Гэла Астор вышла из тени, приблизилась к Риган и упала на колени. Она была одета в кожу и шерсть, с пустыми ножнами и в юбке-кольчуге. Волосы, зачесанные назад, напоминали корни дуба, лоб открыт. Гэла была красива, и Риган всегда думала про себя: кусочек луны, величественный и опасный.

– Он должен быть наполнен, – сказала Гэла, показывая на старый колодец. – Почему ты захотела встретиться здесь? Спустя столько месяцев.

Риган терпеливо ждала, когда Гэла закончит.

Глаза Гэлы блуждали по лицу и телу сестры и остановились на руке сестры, все еще находящейся на ее животе.

– Да, – прошептала Гэла и улыбнулась.

Риган схватила руку Гэлы и прижала ее к своему животу, соединяя их руки.

– Будущая королева.

– Или король, – ответила Гэла, положа руку на юбку Риган и приблизя сестру к себе. Обе встали. Много лет это было частью их плана: Гэла на троне Иннис Лира с детьми Риган в качестве ее наследников. Гэле было шестнадцать, когда она тайно поклялась сестре, что ни один ребенок не будет в ее чреве и она позаботится об этом. «Мы будем королем и королевой Лир, – пообещала сильная Гэла своей четырнадцатилетней сестре. – Мужья и соперники не важны. Будем ты и я, наши тела и наша кровь». Риган поцеловала сестру в щеку и уверила ее, что так и будет.

Сейчас Риган снова целовала Гэлу. Она была готова к следующему этапу.

Женщина-воительница взяла Риган за плечи и спросила:

– Как долго придется ждать?

– Я убедилась только пять дней назад, это должно случиться в первые недели весны. Ты первая, кто об этом узнал.

– Ты должна как можно скорее выйти замуж.

– Мы скажем, что уже сбежали, и все в это поверят.

Брови Гэлы приподнялись.

– Аккуратная и бесстрастная Риган Лир? Я сомневаюсь.

– Послушай меня, сестра, – губы Риган сложились в скрытную улыбку, – они поверят в эту историю. Мы с моим возлюбленнным вынуждены скрывать свою страсть от короля.

– Так кто же отец? – прорычала Гэла.

От этого вопроса глаза Риган вспыхнули как бриллианты: осколки коричневого, охряного и синего, как у их отца, яростно перемешанные, с расстояния казались нежно-карего цвета. И лишь немногие знали, о сходстве глаз отца и дочери.

– Лир разозлится, Гэла, – прошептала молодая женщина с ликованием и жесткостью. – Как и Астор. Это и худшее, и лучшее, что я могла сделать.

К Гэле быстро пришло понимание:

– О, Риган, моя дорогая, конечно же, нет.

– Коннли, Коннли, Коннли, – произнесла Риган, каждый раз с новой интонацией. Сначала непринужденно, затем злобно, словно она могла почувствовать Коннли на вкус.

Гэла вскочила на ноги:

– Его дед презирал нашу мать! Его мать годами пыталась выйти замуж за нашего отца! Ты хочешь дать Коннли возможность претендовать на корону?

– Только его детям, – Риган тоже встала. – И нож в сердце нашего отца.

– Этот твой поступок разделит нас, тем более, мой муж и твой любовник, то есть твой будущий муж, – главные соперники.

– Все уже сделано.

– Ты должна была обсудить свое решение со мной!

– Ты же не спрашивала моего совета, когда выбрала Астора!

– Ах, но ведь Астор-то был очевидным, единственным выбором! Он жесток, и по мнению отца и других людей во дворе, заслуживает короны. Ты ждала другого – род Лира падет из-за его признанной силы и его проклятых звезд. Я выбрала именно Астора, поскольку он сможет сыграть свою роль в моей игре. Он думает получить от меня корону. Коннли на этом явно не успокоится. Он боится тебя? Я не поверю, если ты это подтвердишь.

Риган прикоснулась языком к нижней губе:

– Он не боится ни меня, ни его. Однако я притягиваю Коннли. Он не чувствует ко мне страха, жалости или грусти, которыми движима ты.

– Конечно, ты не о любви сейчас говоришь, – усмехнулась Гэла. – Любовь – не сила.

– И даже между нами?

Гэла хмыкнула: